не ударишь лежащего — схлопочешь от стоящего.
Кен стал очень кровожадным. Очень кровожадным. Безумие душит его.
Оми надеется на будущее. Он верит в него. Для убийцы его уровня это... смело? Но почему-то хочется ему верить.
Сакуру очень жалко. Айя-тян старается помочь ей, но сестре лучше знать брата. Айя-тян совершенно искренне советует Сакуре забыть Рана. Ей очень жалко девушку, но сколько бы она не пыталась отвлечь её от мыслей... Думаю, Айя-тян поняла, что бессильна помочь чем-либо.
Ёджи медленно, но верно сходит с ума. Время без миссий для него мучительно, только убивая кого-то он начинает трезво мыслить и отвлекается от горестных дум. А ещё, судя по его посещениям в барчик, он медленно, но верно спивается.
Ран, может, уже и не мечтает, но он не хочет признавать, что не может жить без убийств. Ключом к этому был его сон, его диалог с Кикё. Думаю, именно мысль о Кикё не даёт ему стать холодным, безжалостным и бездумным убийцей.
А голос Сиона остался по-прежнему таким же сексуальным...
Ран удивлён, что Сион жив. Он узнал его. Нет, вообще-то, они оба узнали друг друга...
И не смотря на то, что Сион всё ещё сильнее мечом, для Рана было очень горько узнать в этом человеке, в учителе, говорящим, что меч для защиты не просто убийцу, а самого холодного и безжалостного, этакую машину. Возможно, Сион не зарубил Рана (хотя ведь и мог) из-за каких-то воспоминаний, более ранних. Из-за жалости. Из-за каких-то мелькнувших чувств. Нет, правда, представьте себя на его месте. Думаю, ему было непросто сражаться с Раном.
Но больше всего Ран испытал шок, когда понял, нет, когда осознал, что Сион жив. Во время боя он уже узнал его, но не мог поверить до конца... а потом просто понял...
Это одна из самых сильных драм, произведшая на меня очень глубокое впечатление. Теперь я удаляюсь это перевариватьи рисовать арт Сион/Ран. какие же у обоих голоса... 
Оми надеется на будущее. Он верит в него. Для убийцы его уровня это... смело? Но почему-то хочется ему верить.
Сакуру очень жалко. Айя-тян старается помочь ей, но сестре лучше знать брата. Айя-тян совершенно искренне советует Сакуре забыть Рана. Ей очень жалко девушку, но сколько бы она не пыталась отвлечь её от мыслей... Думаю, Айя-тян поняла, что бессильна помочь чем-либо.
Ёджи медленно, но верно сходит с ума. Время без миссий для него мучительно, только убивая кого-то он начинает трезво мыслить и отвлекается от горестных дум. А ещё, судя по его посещениям в барчик, он медленно, но верно спивается.
Ран, может, уже и не мечтает, но он не хочет признавать, что не может жить без убийств. Ключом к этому был его сон, его диалог с Кикё. Думаю, именно мысль о Кикё не даёт ему стать холодным, безжалостным и бездумным убийцей.
Ран удивлён, что Сион жив. Он узнал его. Нет, вообще-то, они оба узнали друг друга...
И не смотря на то, что Сион всё ещё сильнее мечом, для Рана было очень горько узнать в этом человеке, в учителе, говорящим, что меч для защиты не просто убийцу, а самого холодного и безжалостного, этакую машину. Возможно, Сион не зарубил Рана (хотя ведь и мог) из-за каких-то воспоминаний, более ранних. Из-за жалости. Из-за каких-то мелькнувших чувств. Нет, правда, представьте себя на его месте. Думаю, ему было непросто сражаться с Раном.
Но больше всего Ран испытал шок, когда понял, нет, когда осознал, что Сион жив. Во время боя он уже узнал его, но не мог поверить до конца... а потом просто понял...
Это одна из самых сильных драм, произведшая на меня очень глубокое впечатление. Теперь я удаляюсь это переваривать